Скорее всего, Сталин умер не 5 марта, а на день-другой раньше. Кажется, Солженицын отметил, что уже из тона, каким были написаны бюллетени о его болезни (состояние мочи, дыхание Чейна-Стокса, характерный признак агонии) не только всем статусным интеллигентам, в первую очередь, трепещущим евреям, имевшим кучу родных и друзей в медицине, но и тем начальникам и чекистам, что догадались бы вызывать пред свои ясные ближайшего "лепилу", было уже ясно, что тот "сыграл в мавзолей". Словом, стал лучшим другом советских патологоанатомов и бальзамировщиков. Только что похожая эпопея произошла с Чавесом.